реклама Новогодние шарики с артистами!
8+
Контакты
Анна Семенович
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ!
Одни ее видят умным, серьезным собеседником, другие — многогранно талантливой девушкой, а есть и те, кто считает, что она пышногрудая дива, только что сошедшая с обложки глянцевого журнала. Одним словом она вызывает смешанные чувства, и нет людей, которые не запомнили бы ее. Приоткрыть занавес жизни Анны Семенович можно на этом сайте.

Журнал Коллекция «Каравана историй» за апрель 2008г.

Анна Семенович:«Цена любви»

Рубрика: Проза звезд
Фото на обложке:  Екатерина Рождественская

Фото внутри: личный архив Анны Семенович, Марк Штейнбок/Семь дней, Игорь Шагов/Семь дней, Михаил Мурзин/ photoexpress.ru, Яна Яворская/ photoexpress.ru, personastars.com
Специальная фотосессия: Влад Волков
Стиль: Надежда Челнокова-Тавтина
Визаж: Лариса Чивликли
Продюсер: Елена Жарова
Редакция благодарит за помощь в роганизации съемок ресторан Fresh и Французский каток

Он схватил меня в охапку и побежал к выходу. Я не успела ничего понять. Болтаюсь у него на плече и продолжаю петь в микрофон: «А я все летала…» И вижу, как у Жанны Фриске от ужаса расширяются глаза.

Прежде чем толкнуть дверь ресторана,  я с минуту рассматривала Руслана через стекло. Он сидел за столиком у окна и был хорошо виден с улицы. По телефону его голос звучал обычно. Но сейчас, глядя, как он нервно курит, я чувствовала: что-то случилось.
Так и было. Руслан сказал, что должен уехать в Штаты. Я знала, что у него там бизнес. Теперь вот потребовалось его присутствие.
 - Надолго?
Руслан отвел глаза:
 - Думаю, навсегда.
Улыбка застыла на моем лице. Мне показалось, что ресторанный шум стих и я слышу только потрескивание его догорающей сигареты. За те три года, что мы жили вместе, я не расставалась с ним дольше, чем на неделю. А, были гастроли, но каждый раз, садясь в самолет, я знала, что через несколько дней вернусь к нему.
 - Ты поедешь со мной? Будем жить в большом доме. Родишь мне детей. Ведь мы мечтали именно об этом. Сколько можно откладывать?
 - Как ты себе это представляешь? Я должна все бросить, плюнуть на карьеру и стать домохозяйкой?
 - Ну почему, будешь заниматься чем-нибудь…
 - Чем? – тихо спросила я. – Здесь, в России, я известный человек. А там – никто. Ноль. Да и я зык знаю плохо.
Руслан снова закурил.
 - Аня, я все понимаю, но прошу, подумай, посоветуйся с родителями. Не руби с плеча.
В горле пересохло. Я глотнуло сока, он был совершенно безвкусный. Как вода.
 - Я очень хочу, чтобы ты поехала со мной, - продолжал Руслан. – Но решать тебе.
Из ресторана я вышла как в тумане. Водитель открыл заднюю дверь:
 - К парикмахеру?
С утра я действительно собиралась в салон красоты, но сейчас, после разговора с Русланом, мне хотелось только одного: побыть одной.
 - Домой.
 - Ехать будем долго, - сказал водитель. – Пробки.
Я вяло кивнула, откинулась на сидение и закрыла глаза.
Уехать в Америку. Жить в красивом доме. Встречать Новый Год под «Джингл Беллс».  Ходить в русский магазин, покупать селедку, квашеную капусту и соленые огурцы. Просить родных передать со знакомыми буханку «Бородинского». С родителями буду разговаривать по телефону, и они нарочито бодрым голосом станут сообщать, что у них все отлично и они нисколько не скучают…
Но как я могу их бросить? Они не такие уж молодые. Я  поздний ребенок. Когда появилась на свет, маме было тридцать, а папе тридцать восемь. Они надо мной тряслись, пылинки сдували.
А в два года я тяжело заболела, диагноз привел родителей в ужас: инфекционный  ревматоидный артрит. Врачи не церемонились и сказали прямо: «Ваш ребенок может стать инвалидом». Пол года я пролежала в больнице. Крошечная совсем была, но в памяти остались какие-то эпизоды. Помню, плакала часто, звала маму. А она все не шла – родителей в реанимацию не пускали. Еще помню, что кормили нас всех одной ложкой, для быстроты, наверное. Ложка эта была такая огромная, что не влезала мне в рот.
При выписке доктора сказали: «Отдайте девочку в спорт, ей нужны физически е нагрузки». Родители выбрали фигурное катание.
В группе я была самая мелкая. Все оттого, что пришла  спорт очень рано, остальные дети были года на два старше. Мне и в школу пришлось пойти с пяти: каталась с ребятами, которым было по семь лет, а учиться мы должны были вместе. Очень тяжело приходилось. Практически весь день тренировки с четырех - часовым перерывом на общеобразовательные предметы.
К третьему классу родители меня пожалели и перевели из спортивной школы в обычную. Нагрузок стало поменьше, но зато я поняла, что такое зависть. Особенно девчоночья. Иногда мне кажется, что женщины невзлюбили меня практически с самого моего рождения. Их злили моя независимость, красивая одежда, адидасовские синие кроссовки с тремя белыми полосками, детская ерунда вроде ручек, фломастеров и цветных пеналов, которые я покупала за границей на международных соревнованиях.  Таких ни у кого в классе не было. Девчонки назвали меня с подколом – «наша фигуристочка». Я никому не навязывалась, была тихой, хорошо училась. Жила своей, отдельной жизнью и этим особенно раздражала.
На физкультуре я стояла последней даже в старших классах. Одноклассницы уже начинали оформляться, у них появились какие-то признаки сексуальности, а я была сущим пацаном, одержимым спортом. За время учебы пришлось сменить пять школ. Когда менялся тренер и вместе с ним каток, родители переводили меня, чтобы меньше времени тратила на дорогу.
В каждой новой школе приходилось себя «ставить». Я появлялась на пороге – фигуристка юниорской сборной, кандидат в мастера спорта – и меня начинали рассматривать как диковинного зверька: «Да кто она такая, эта – вся в»Адидасе?»
Однажды две девчонки, самые заводилы, меня обманом заманили в химлабораторию и заперли там. Я колотила в дверь, но никто не слышал – лаборатория располагалась на последнем этаже. Освободил меня через полтора часа одноклассник, двоечник и хулиган, который увидел, что я исчезла, а портфель стоит. На следующей же перемене я вцепилась обидчицам в косы. Мало им не показалось. Мне, правда, тоже фингал под глазом поставили…
Неудивительно, что едва прозвенел последний звонок, вздохнула с облегчением. Сейчас, когда практически все мои знакомые сидят на сайте одноклассники», я туда принципиально не захожу. У меня школьных друзей нет.
Иногда в запальчивости я кричала родителям:
 - Вы своим фигурным катание лишили меня детства!
Родители не обижались:
 - Вырастешь – еще спасибо скажешь.
И оказались правы. Всем, что у меня сейчас есть, я обязана маме с папой. Пусть ия не гуляла с девчонками во дворе и у меня не было собаки, о которой так мечтала. Зато приучилась работать, а не ждать манны небесной.
В шестнадцать я без всякий усилий поступила в институт физкультуры. И, как девушка ответственная, сразу врубилась в учебу. Впрочем, на первом курсе меня никто и не отвлекал – я была маленькая, худенькая. Все изменилось в конце второго семестра. Вдруг начала замечать, что головы парней, когда я иду по коридору, как по команде поворачиваются в мою сторону. Причина резко взросшей популярности была проста: у меня начала расти грудь!
Самый красивый парень курса, тяжелоатлет Олег, стал носить мою сумку, писать за меня контрольные. А я жутко этого с непривычки стеснялась.  Девчонки говорили: «Он в тебя влюблен! Что ты теряешься? Тебе уже семнадцать, а ты ни разу не целовалась!» И учили меня целоваться на помидорах. Но уроки пропали зря. Когда Олег коснулся меня губами, я стала громко хохотать. И у нас толком ничего не получилось.

«Аня, у вас телефон уже несколько раз звонил!» Я открыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Ощущение неприятное, но знакомое. За те три года, что работаю в «Блестящих», я испытывала его на гастролях много раз. Помню, звонит как-то мама:
 - Доченька, ты где?
 - В гостинице.
 - А в каком городе?
Смотрю в окно: ночь, огни, дорога. Что же это за место?
 - Не знаю, мам. Главное, что здесь кровать удобная. Может высплюсь…

«Аня, телефон», - напомнил водитель.
Я выудила мобильник из сумки – два пропущенных звонка от родителей.
 - Алло, мама, привет.
 - Анечка, как у тебя дела? – голос был таким родным… Ну как я от нее уеду?
 - Все хорошо.
 - Может заедешь?
 - Сегодня не получится. Давай завтра? Я позвоню.
 - Хорошо, детка. Папа передает привет тебе и Руслану.
Закончив разговор, я невольно улыбнулась. Папа всегда ненавидел моих ухажеров. Как же мне приходилось шифроваться, когда впервые серьезно влюбилась! Это в восемнадцать-то лет, и при том, что я сама себя обеспечивала и ездила по всему миру.
В одной из таких поездок все и началось.

Мы летели с группой фигуристов на показательные выступления, нашими попутчиками оказались артисты: Маша Распутина, Олег Газманов, девочки из «Блестящих». Когда они выходили из самолета, к ним кинулись журналисты, поклонники. Подумала: «Вот «Блестящие» — такие же девчонки, как я, а их знает вся страна. Мы, фигуристы, катаемся с утра до ночи, и никто нас не знает...» В довершение ко всему артистов поселили в хорошую гостиницу, а нас, спортсменов, — в дешевую.
На тех выступлениях мы с подружкой Леной познакомились с ребятами из группы «Ногу Свело!», и они пригласили нас на концерт в «Олимпийский».
Весь концерт мы болтались за кулисами в полной эйфории: ой, Меладзе пошел! Ой, Валерий Леонтьев! Вдруг идет обожаемая мной Пугачева. Смотрю — она в таких же туфлях, как у меня, и одета обычно. Вылупились мы на нее безумными глазами: как же так, ведь Пугачева — звезда!
А потом ребята говорят: «У нас есть пригласительные на банкет, пойдете?»
Приходим в зал — народу полно, сплошные знаменитости. Мы примостились в уголочке. Ленка шепчет: «Пить хочу — умираю!» А в бар очередь. Встали, нас все толкают. Только я оказываюсь около стойки, как меня оттирают локтями уже изрядно выпившие звезды. Вдруг слышу над ухом: «Что же такой красивой девушке никто ничего не наливает? Чего вы хотите?» Поворачиваюсь и вижу — симпатичный молодой человек.
Дане было двадцать три. Интеллигентный, вежливый, красивый. Режиссер и организатор фестивалей, концертов и корпоративных мероприятий. Он попросил у меня номер телефона.
Мобильных тогда не было, дала домашний и говорю: «Но только если позвоните и подойдет папа, вы ничего не говорите. Если будет женский голос, попросите Аню. А если вас спросят: кто это? — скажите, что вы хореограф...»
Проходит неделя, вторая. Жду звонка, а его все нет. Обидно! Даня мне так понравился! Вот, думаю, что значит человек из шоу-бизнеса, такой необязательный. И вдруг как-то поздно вечером мы с Ленкой выходим с тренировки, и я слышу: «Аня!»
Поворачиваю голову — он! «Как хорошо, — говорит, — что я вас нашел! Вы не представляете, какая произошла история...»
Оказывается, листок с моим номером он положил в нагрудный карман. Официант случайно опрокинул на него стакан воды, и цифры частично размазались. Какие только комбинации он не набирал. Однажды позвонил и спрашивает: «Можно Аню?» — «Пожалуйста». — «Аня? Наконец-то! Это Даня, я вам стихи написал!» И начинает читать. Та послушала и говорит: «Молодой человек, если бы вы позвонили лет тридцать назад, я бы вышла за вас замуж не раздумывая».
Мы с Даней стали встречаться. В выходные я врала маме, что иду с подружками в Парк культуры, а сама бежала к нему на свидание. Почти сразу же мы решили пожениться и ждали удобного момента, чтобы сообщить об этом родителям.
Мама быстро заметила, что со мной что-то не так:
 - Аня, пока папы дома нет, давай-ка мы с тобой попьем чайку и поговорим начистоту. Ты влюбилась?
 - Да что ты!
 - Нет, у тебя появился мальчик. Хватит тайн, приводи его знакомиться.
...Мы с мамой сделали генеральную уборку, накрыли на стол. Тут явился папа. Спрашивает:
 - По какому случаю праздник?
 - Папа, сейчас приедет мой друг...
 - Какой еще друг, тебе восемнадцать всего!
 - Не всего, а уже! — поджилки трясутся, но говорить стараюсь твердо — в конце концов я человек самостоятельный, сама зарабатываю. — Когда он придет, ты, пожалуйста...
Но папа перебил:
 - Взрослая стала? Я тебе сейчас покажу!
Начинающийся скандал прервал звонок в дверь. Даня пришел с цветами для мамы и коньяком для папы. Но тот все равно сидел с недовольным видом, и Даня говорит:
 - А можно, я вам стихи прочитаю?
Он по моим рассказам написал стихотворение о моих родителях. Папе так понравилось, что он чуть не прослезился и сказал мне:
 - Ничего, нормальный вроде. Ладно, встречайся, но чтоб в одиннадцать всегда была дома.
 - Хорошо, папа.
А через несколько дней звоню со словами:
 - Ночевать не приду. Мне Даня предложил переехать к нему, я согласилась.
Разразилась буря:
 - Как это? У тебя разве нет дома? Если не придешь, считай, ты нам не дочь!
Но я проявила характер:
 - Я уже совершеннолетняя и буду поступать так, как сама решила.
Родители переживали, но потом смирились. Данька был таким умным и хорошим, что они его полюбили.
...Мы наконец проехали Кремлевскую набережную и выехали на Большой Каменный мост. Мимо проплыла огромная вывеска Театра Эстрады. Здесь, в легендарном Доме на набережной, мы с Даней снимали квартиру. Своей у него не было. Даня сам из Питера, папа — известный художник, мама, как говорил Даня, была директором музея Пушкина.
Прожили мы с ним три месяца, и мой тренер Наталья Линичук предложила мне переехать в США — тренироваться и готовиться к Олимпиаде.
Так Америка вмешалась в мою жизнь первый раз. И мне впервые пришлось выбирать между работой и любовью. Хотя, конечно, ту ситуацию с нынешней не сравнить. Я любила Даню, однако цель, к которой шла с пяти лет, перевешивала все. Я плакала, переживала, но в глубине души знала — поеду. Да и Даня понимал, что я не та девушка, которая станет сидеть дома и бросит спорт, когда карьера пошла в гору.
Я поселилась в Русском доме, где жили все наши фигуристы. Очень скучала по Дане, мы постоянно созванивались, раз в два месяца, а то и чаще, он бросал все и приезжал.
Помню, как встречала его в первый раз. Встала в семь утра, уложила волосы, накрасилась, надела платье и туфли на каблуках. От Делавэра, где мы жили, до Нью-Йорка — три часа. Я взяла права и машину у подружки — мы с ней похожи — и отправилась совершенно одна, зная на английском с десяток слов. Ехала и переживала: а вдруг я ему не понравлюсь? От усиленных тренировок я тогда сильно похудела, а Данька любил женщин в теле, чтобы было за что ухватиться.
Еду и понимаю вдруг, что заблудилась! Каким-то чудом по карте нашла дорогу.
Ждал меня Даня три часа. Наконец припарковалась и бегом в зал прилета. Увидела его, а дальше как в кино. Побежали навстречу друг другу, обнялись и плачем оба...
Назад машину Даня вел сам и читал мне стихи.
А потом в Русском доме был потрясающий вечер. Даня доставал подарки, мы визжали от восторга. Ирина Лобачева напекла блинов. Девчонки настругали салатов, а Даня всю ночь играл на гитаре и пел романсы. Потом пели караоке, которое тоже он привез, и мне все говорили: «Аня, как ты хорошо поешь!» Илюша Авербух вообще заявил:
 - Тебе певицей надо быть.
 - А вот брошу фигурное катание и буду.
Первый отпуск мы с Даней провели в Турции, ездили на экскурсии, загорали. Как мы были счастливы! Мечтали, что когда я стану олимпийской чемпионкой, вернусь в Россию, мы наконец поженимся и у нас будет трое детей. Он готов был ждать. Беспокоило только одно: Олимпиада приближалась, а Линичук разбила нашу с Володей Федоровым пару. Сказала:
«Володя слишком взрослый, ты молодая, перспективная, а он — нет. Тебе нужен другой партнер».
Я ей доверяла, знала, что она сильный тренер и плохого мне не сделает. После отпуска Линичук говорит:
 - Твоим новым партнером будет Рома Костомаров.
 - Как Костомаров? Он же с Таней Навкой катается!
 - Я считаю — на данный момент так будет лучше.
И я встала с Ромкой в пару. Катались мы неплохо, но характерами сходились не просто. В жизни были больше чем приятелями, дружили, но на льду горели страсти. Часто ругались. Как говорится, встретились два темперамента, которым сложно ладить. В танцах на льду нельзя сразу стать первыми. Пока научишься чувствовать партнера, проходят месяцы, а то и годы. Это как начать жить с мужчиной - притираешься к нему, изучаешь.
Рома этого не хотел понимать. На одну тренировку выходим - все нормально, на другую - скандал! Мы с ним стали вторыми на Гран-при в Питере, были в десятке на чемпионатах мира и Европы, и этих результатов добились всего лишь за год. Начальную ступень прошли неплохо, перспективы были.
А потом у меня вдруг сильно заболело колено. От тренировки к тренировке боль нарастала. И скоро я не смогла выходить на лед без обезболивающих уколов. Ромку моя беспомощность бесила.
Диагноз московских врачей прозвучал как приговор: «Необходима операция на мениске. И минимум год вы не сможете выйти на лед».
Год! Я понимала, что никто меня ждать столько не будет. Однако выбора не было.
Операция прошла успешно. Но за это время Линичук снова поставила в пару с Костомаровым Таню Навку. Я оказалась лишней. Олимпиада, ради которой я на два года уехала из дома, прошла мимо. Все оказалось напрасно — и разлука с Даней, и изматывающие тренировки, и пятнадцать лет упорного труда. Я лишилась цели. И просто физически ощущала боль этой потери.
Вернулась в Москву, в нашу с Даней квартиру. Днем старалась держаться. Но по ночам мне снился лед. Серебристая пыль, вылетающая из-под лезвия конька. Во сне я слышала рев трибун, который всегда действовал на меня как укол адреналина. Про меня говорили: «Сначала выезжает Семенович, а потом за ней платье бежит». Во время выступления я горела как стоваттная лампочка. Этому невозможно научить, это мне Богом дано. Ну откуда в восемь лет я могла знать, что представляла собой Кармен? Что такое любовь, страсть, ненависть? Но ведь танцевала, да так, что все сразу верили: Кармен!
Во сне я каталась, а проснувшись, шла к холодильнику. Неизвестно, до какого размера я бы разъелась, если бы однажды Даня не сказал: «Так нельзя, тебе надо чем-то заняться. Давай будешь пока у меня администратором?»
Мне надо было обзванивать артистов, договариваться о выступлениях, организовывать встречи, покупать билеты... Работа адская, но она меня захватила. Все мои нереализованные в спорте амбиции проявились здесь. Никаких каблуков я в то время не носила. Тапочки на плоской подошве. Но все равно вечером у меня были красные опухшие ноги. Я падала на кровать, задирала их кверху и говорила: «Господи, на коньках легче было». Жаловалась Дане: «Ну эти звезды... То им воды с газом, то без газа, то фруктов в гримерку не принесли... Кошмар какой-то!»
Шоу-бизнес, тусовка, суета меня засосали. Я стала меньше внимания уделять Дане, и посыпались упреки:
 - Ты меня не любишь! Мы же хотели жениться! Хотели детей - давай!
А я говорила:
 - Я люблю тебя, но пойми, мне двадцать один год, я молодая! Моя карьера оборвалась на пике. Мне надо реализоваться! Без этого жизнь для меня лишена всякого смысла!
Или:
 - Аня, почему полная раковина грязной посуды?
 - Не успела. Сам мог бы помыть. Я не домработница! И вообще, я зарабатываю деньги и ничем тебе не обязана!
 - И я зарабатываю деньги!
И мне все это надоело!
А тут еще позвонил один знакомый и говорит: «На Третий канал требуется ведущая для спортивных репортажей. У тебя много знакомых в этой области. Давай попробуй».
Я обрадовалась:
 - Даня, мне предложили работу на телевидении!
Он встретил мое сообщение без энтузиазма. Ему казалось, что если я стану публичным человеком, наши отношения вообще рассыплются в прах.
 - Зачем тебе это надо? Работай со мной, тебе же нравилось.
 - Неужели ты хочешь, чтобы я всю жизнь вот так бегала и переживала, кому принесли минералку в гримерку, а кому нет? Я хочу, чтобы передо мной так бегали, понимаешь?
 - Этого никогда не будет, ты поздно начинаешь.
 - Увидим.
На следующий день я отправилась в «Останкино». Захожу в комнату:
 - Здравствуйте, я пришла пробоваться на ведущую.
 - Вот и замечательно. Вот оператор. Вот шкаф, там бетакам. Завтра в восемь утра мы вас ждем с темой и готовыми подводками. Все поняли?
 - Конечно. До завтра!
Вышла из кабинета, дрожащими пальцами достаю телефон и набираю Данькин номер: «Какой ужас! Я ничего не поняла! Что делать?»
Он мне все спокойно объяснил. Бетакам - это кассета, которую в камеру ставят. Подводка - я их долго называла обводками, как в фигурном катании, - кратко раскрывает тему, о которой ты будешь рассказывать.
Я очень боялась съемки, была в невменяемом состоянии. Но перед камерой абсолютно успокоилась. Сработала привычка справляться с нервами. Когда на чемпионате мира выходишь на двадцатитысячный каток, так колбасит, что не можешь своей рукой попасть в руку партнера. Но быстро собираешься и выступаешь — нас этому учили.
Программа понравилась, и меня взяли в штат. Снимали мы каждый день, ночью монтировали. Я вечно «сидела на кнопках». Чтобы не засыпать, пила огромными кружками кофе и курила одну сигарету за другой. Возвращалась под утро с красными от напряжения глазами и падала спать. Ни один нормальный муж этого не вытерпит. Даня тоже сдался. Стал ревновать меня даже к подружкам, к которым я вырывалась в свободный час. Я ему кричала, что всю жизнь вкалывала, была лишена детства, поэтому имею право хотя бы сейчас немного отдохнуть с близкими друзьями. Он кричал, что совсем меня не видит.
Завязывался скандал. Мы вели себя как дети. Чем дальше - тем хуже. Наконец я сказала: «Давай поживем отдельно». И вернулась к родителям.

- Приехали, - сказал водитель. -  Я сегодня еще нужен?
 - Нет, Володя, спасибо. Он удивился. Из-за постоянных гастролей в Москве я бываю нечасто, поэтому каждый день в городе забиваю до отказа: салон красоты, магазины, встречи с подружками. Раньше полуночи Володя домой не попадал. А тут отпускаю его в час дня.
 - Ань, может, что-нибудь нужно? - помявшись, спросил он. - Помочь чем-нибудь?
Я вдруг вспомнила, что именно с этих слов началось наше знакомство с Русланом. К горлу подкатил ком. Я помотала головой и почти вбежала в подъезд. Лифт ждать не стала, пошла по лестнице и все старалась выровнять дыхание. Вставляя ключ в замочную скважину, с гордостью заметила: руки у меня совсем не дрожат.
Расставание с Даней я пережила болезненно. Но в то же время я наконец наслаждалась радостями молодой, не обремененной семьей девушки. Ведь до двадцати лет я, например, представления не имела, что такое дискотека. Теперь добирала недополученное в детстве. Помню, пошли с подружками гулять по ночной Москве и я восхищенно говорила: «Bay, прямо Лас-Вегас!»
В то время за мной начали активно ухаживать мужчины - а что, девушка симпатичная, к тому же свободная. Но я ухажеров сторонилась. Понимала: если опять влюблюсь, это будет мешать работе. Дала себе установку: я должна сделать карьеру на телевидении, встать на ноги. Иначе никогда не прощу себе ни того, что бросила спорт, ни развалившихся отношений с Даней.
Чтобы не скучать по вечерам, я нашла себе хобби - караоке. Как-то летом мы с подружкой приехали в модный тогда клуб «Кафка» и засиделись до полуночи. И вдруг официант приносит цветы. Поворачиваю голову и вижу, что мне машет богатый придурок, который тоже часто здесь бывал. Он считал, что все девушки по первому его зову должны прыгать к нему в постель. Но я не мастер по таким прыжкам, и его ухаживания меня просто бесили. Взяла букет (потом выброшу!)  - и к выходу. Выходим на улицу, а мой «пежо» осел на левый бок. Колесо спустило! Что делать?!
Тут подъезжает машина, открывается окно, и мужчина спрашивает: «Девушка, что у вас случилось?» Я объясняю. «Помочь чем-нибудь? Давайте, я вас хоть до дома довезу. Уже поздно».
Сажусь вперед, а у него в машине играет песня «Радовать». Я ее обожаю и всегда пою в караоке: «Радовать, хочу тебя сегодня радовать, одну тебя любить и радовать. Хочу, чтоб нас пути нечаянно свели...» Мы одновременно повернули головы друг к другу, и что-то произошло. Меня не просто потянуло, а потащило к нему. Как будто команду дал: «Иди сюда». Но это было не только сексуальное влечение. Так бывает, что сразу понимаешь: этот человек - твой! Хотя он не был красавцем, и роста не особенно высокого. Но эти общепризнанные стандарты никогда для меня ничего не значили. Что может быть в мужчине эротичнее ума, внутренней доброй силы? У Руслана был умный и в то же время такой мягкий, понимающий взгляд... Но это я сейчас пытаюсь подобрать какие-то слова, объяснить. А тогда было не до того. У меня просто затряслись руки, и все. Довез он меня, выхожу из машины и говорю:
 - Спасибо большое.
 - А вы мне когда-нибудь позвоните? - спрашивает.
 - Как же я вам позвоню, если не знаю вашего номера?
 - Как не знаете? Вот у вас цветы, а в них записочка.
Так это от него цветы! И он был в клубе!
Пришла домой, меня немного трясет. Заперлась у себя в комнате и набрала его номер: «Знаете, Руслан, никогда первая мужчинам не звоню, но поскольку у вас нет моего телефона, я вам позвонила, чтобы он определился».
С раннего утра проверяла телефон: не отключился ли случайно? Не кончились ли деньги? Зарядила его пять раз.
Руслан не позвонил.
Проявился он только вечером следующего дня:
 - Аня, вы, ради бога, извините, мне нужно было уехать из города по делам, а я забыл телефон с вашим номером дома. Можем мы сегодня вместе поужинать?
Сказать, что я была в бешенстве, -  ничего не сказать. Я с ума два дня схожу, а он телефон забыл! Ужинать отказалась: занята.
 - Может, завтра?
 - Пока не знаю. Звоните, посмотрим.
На следующий день я, конечно же, была свободна и летела в «Твин Пигс» напротив «Останкино» как на крыльях. Я человек откровенный, непосредственный, у меня все на виду. И Руслан оказался таким же. Во всяком случае, со мной. В первый же вечер я многое о нем узнала. Даже то, что он недавно расстался с женой. Чувствовалось, что он еще переживает. Мне это понравилось, терпеть не могу, когда говорят гадости про бывших. Считаю: если человек не умеет расставаться, он не умеет и любить. В Руслане я сразу уловила душевную тонкость, что удивляло в бизнесмене, занимающемся недвижимостью. Он оказался образованным, начитанным, чего сейчас почти не встречается. Объездил весь мир, свободно говорил на двух иностранных языках. Я чувствовала, что окончательно и бесповоротно влюбляюсь. Все три года, что мы с Русланом были вместе, я считала себя самой счастливой женщиной на свете.
За спиной раздалось гудение лифта, и до меня дошло, что я уже давно столбом стою в прихожей и смотрю на свое отражение в огромном, в пол, зеркале. Захлопнула дверь, бросила сумку и пошла на кухню. Чаю, что ли, выпить; В нашей семье все проблемы решались за чашкой чая.
Я наполнила чайник, открыла шкаф и тупо уставилась на жестяные банки. Да что же это такое! Руки словно чугуном налиты. Захлопнула шкаф и пошла в спальню. Подушка, на которую я положила голову, пахла Русланом. Как я буду жить без него?
Почти сразу Руслан снял для меня квартиру на Тверской. Он показал мне мир — Лондон, Париж, Дубай... Хотя я никогда у него ничего не просила.
Он мог позвонить:
 - Малыш, собирай сумку возьми все, что необходимо на пару дней.
 - А куда едем?
 - К моему другу. Я сейчас за тобой заеду. Выбегай.
Сажусь в машину, и вдруг оказывается, что мы едем в Шереметьево.
 - Ты же говорил - к другу!
 - Да, мы едем на выходные к моему другу - в Париж.
Вот такие он мне устраивал романтические вылазки.
Своим обожанием он меня разбаловал. Мы катались в «Волене» на лыжах, и если я падала, он не давал нагибаться, подбегал, стряхивал снег.. Именно в таких поступках проявляется настоящая мужская сила. А не в том, чтобы орать: «Иди на кухню, готовь борщ!»
Меня все вокруг спрашивали: «Где ты его нашла?» Мы никогда не ссорились. Может, случались какие-то мелкие недоразумения, но без них просто скучно.
Тем временем я перешла с Третьего канала на 7ТВ. Делала полуторачасовые передачи про спортсменов. За три месяца сняла шесть фильмов, но сменилось руководство канала и программу закрыли. Меня выкинули на улицу пинком под зад.
Сидела без работы. Сходила с ума от безделья. Опять начала наведываться к холодильнику. И тут мне позвонили с СТС, предложили сделать пилотный выпуск новой программы. Я как ведущая должна была кататься на роликах и вести беседы с гостями.
Мы отсняли два пилота, но руководство молчало. На третью съемку пришли девочки из «Блестящих» и их продюсер Андрей Шлыков. После программы он подошел ко мне и говорит: «Аня, мы бы хотели тебя попробовать в группу. Ирочка Лукьянова будет рожать, и нам нужна девочка». У меня прямо дух захватило. Шоу-бизнес всегда казался мне сказкой. Работая с Даней, я опекала артистов, выполняла их прихоти. Теперь у меня появился шанс оказаться по другую сторону.
Я пришла на студию, спела, станцевала. Андрей сказал: «Отлично, мы позвоним...»
Хотя еще ничего не было решено, я сияла от счастья. Помчалась к Руслану. О «Блестящих» он, конечно, слышал. Но совершенно не обрадовался. Помолчал и спросил:
 - А может, все-таки лучше в телеведущие?
 - Милый, ну, конечно, лучше в «Блестящие»!
Программа на СТС не пошла, но работу я больше не искала - ждала звонка от Шлыкова. Телефон молчал, и в конце концов я не выдержала - позвонила сама:
 - Андрей, вы меня берете или нет?
 - Мы тебе перезвоним.
Я была настолько вымотана неопределенностью и ожиданием, что когда Руслан предложил съездить отдохнуть на три дня, с радостью согласилась.
Мне вдруг захотелось посмотреть фотографии, которые мы сделали в том отпуске. Я встала с кровати, вышла в гостиную и достала со стеллажа пухлый голубой альбом, Руслан, с его врожденной любовью к порядку, не выносил, когда фотографии валяются где попало. Все снимки были аккуратно вставлены в альбомы, на каждом - дата.
Вот он, семизвездочный отель «Бурж аль-Араб», восьмое чудо света. Мы прилетели в Дубай утром, вошли в свой двухэтажный номер... И я обалдела: огромный бильярдный стол, кровать с балдахином, мраморный бассейн, золотые ручки на дверях... Восточная сказка!
Мы с Русланом никогда не признавались друг другу в любви. А тут лежим на пляже в шезлонгах, и я чувствую, что он на меня смотрит. Поворачиваю голову. Руслан протягивает кольцо от Картье и говорит: «Я тебя люблю».
То были потрясающие три дня. Мы все время говорили о любви. Кольцо я с тех пор не снимаю. Для меня оно не просто украшение - это символ нашей с Русланом жизни, нашей любви.
Я захлопнула альбом и пошла на кухню. Чайник безнадежно остыл, пришлось включить его снова. Надо что-то придумать. Найти какой-то выход. До сих пор мне всегда это удавалось.
Уехала же я на свои первые гастроли с «Блестящими» - хотя, казалось, все было против. Это произошло вскоре после нашего с Русланом возвращения в Москву. Он уехал в командировку, а я чем-то сильно отравилась. Еле доползла до телефона, вызвала врача из платной «скорой». Он приехал, поставил капельницу, и вдруг звонок
 - Аня, это Андрей Шлыков Завтра надо лететь в Эвенкию на гастроли. Ксюша заболела гриппом.
Я в шоке:
 - Что же я буду петь?
 - Девчонки тебе все расскажут. Просто потанцуешь, петь не надо.
Какой потанцуешь? Говорю:
 - У меня температура тридцать восемь и пять.
 - Подумай, я перезвоню. Кладу трубку и понимаю, если откажусь, второго шанса не будет. И прошу доктора:
 - Дядечка, миленький, делай что хочешь, какие хочешь препараты коли, но чтобы я завтра улетела из Москвы.
Он опешил:
 - Куда улетела? У тебя сильнейшее отравление!
Еле уговорила. Пять часов лежала под капельницей в полуобморочном состоянии. Наконец он говорит: «Теперь восемь часов сна, и завтра будешь живая...»
Встала я по будильнику - шатает, лицо бледное, но хоть на ногах держусь. Оделась в самую длинную норковую шубку и шикарные сапоги на высоких каблуках. Привыкла ездить на чемпионаты, где все спортсмены устраивают показ мехов. У кого шуба длиннее, тот и круче. Взяла с собой самые красивые платья и поехала в аэропорт.
Еду и думаю: звонить Руслану или нет? Он, конечно, будет ругаться, а я совсем без сил. Ладно, телефон у меня есть, буду на связи. Может, он и не догадается, что я куда-то ездила.
Приезжаю в Домодедово, захожу в VIP-зал и думаю: «Где же эти красотки?» Смотрю: на стульях сидят три каких-то маленьких гномика. Скрюченные, замученные, в бейсболках, пуховиках, унтах и без косметики. С изумлением узнаю среди них Жанну Фриске. Она машет: мы здесь! Подхожу, они начинают улыбаться:
 - Ты куда собралась-то?
 - На гастроли.
 - Ох, дорогая, мы посмотрим, как ты в этом наряде там будешь себя чувствовать.
И действительно, шуба мне в самолете дико мешала, платье все помялось, а когда я сходила с трапа, сломала каблук. Хорошо что девчонки скинулись: кто дал кроссовки, кто пуховик. Шубу я убрала подальше и больше про нее не вспоминала.
Четыре дня мы провели в кошмарных условиях: холод, гостиницы дешевые, все сцены продуваются насквозь. Потом продюсеры признались, что они специально меня вытащили на эти гастроли - проверить характер. Испугаюсь или выдержу? А мне было плевать на неудобства. Потому что на гастролях ко мне снова вернулся тот драйв, который я получала на льду, катаясь перед многотысячной аудиторией. Я поняла, сцена - это мое!
Беспокоило только, что я пропала для Руслана. Сотовая связь в Эвенкии не работала. Он звонит мне - абонент недоступен. Звонит подругам - те ничего не знают. Приезжает домой - никого нет. Набирает мамин номер, она говорит: «Аня уехала в командировку по заданию редакции». Какая редакция? Какая командировка?
Перед отлетом в Москву у зама губернатора я выпросила спутниковый телефон: «Руслан, ты только не ругайся, я все объясню. Завтра прилетаю, встречай меня в Домодедово».
И вот в аэропорту я иду ему навстречу: в пуховике, бейсболке, с шубой наперевес. Без грамма косметики. Лицо зеленое, под глазами синяки, но такая счастливая! Руслан увидел меня и онемел.
 - Милый, ты не представляешь, как это круто!
Он не понял:
 - Что круто? Мотаться по этим Пырловкам круто? Вместо того, чтобы жить дома, в тепле? Зачем тебе это надо - за три копейки?! Посмотри на себя, ты как чушка! Я улетал - у тебя было красивое, загорелое, здоровое лицо, а сейчас ты на кого похожа?!
Но я не обиделась - видела, что он не от злости такое говорит, а потому что переживает за меня.

Я вскинулась: звонит телефон? Нет, послышалось. Поколебавшись, сама набрала Руслана. Слушая длинные гудки, подумала: «Может, попробовать его уговорить остаться? Да нет, это, конечно, глупость. Детство...»
 - Аня, ты чего молчишь?
Я вздрогнула.
 - Извини, милый, задумалась. Ты когда приедешь?
После короткой паузы Руслан сказал:
 - Ань, я тут решил - переночую в загородном доме.
 - Почему? - упавшим голосом спросила я.
 - Не хочу на тебя давить, - мягко отозвался он. - Увидимся завтра.
Да, Руслан всегда подчеркивал, что я вольна принимать решения самостоятельно: «Как ты решишь, так и будет. Мое дело тебя поддержать». Может, поэтому наши отношения были такими крепкими?
Я познакомила Руслана с друзьями из шоу-бизнеса, его приняли в компанию. Он ходил к нам на концерты, мы вместе отмечали праздники и дни рождения. Он часто с нами ездил на гастроли, устраивал для всех ужины. Было здорово. Конечно, он меня немного ревновал. Когда я начала выступать, мужчины вокруг словно сошли с ума. Они где-то находили мои телефоны и звонили с непристойными предложениями. Я каждый раз отвечала одно: «У меня есть любимый мужчина, и больше мне никто не нужен».
Многие пытались познакомиться в ресторанах, подсаживались за стол, начинали заигрывать. Я себя всегда ставила четко: «Знаете,  ребята, извините,  конечно, вы классные, богатые, но, думаю, найдете применение вашему дому на Рублевке и без меня».
В газетах частенько появлялись заметки о том, что поклонники заваливают «Блестящих» мехами, бриллиантами и дорогими машинами. Вранье! Никто нам ничего не дарил, кроме цветов. Один небедный мужчина мне прямо сказал: «Вот если бы ты после концерта поехала со мной - тогда да, ничего бы не пожалел».
Мы никогда не оставались ужинать с теми, для кого пели. Отрабатывали программу и уезжали в гостиницу спать. Вменяемые люди понимали, что мы нормальные девчонки и услуги интимного характера не по нашей части. Но попадались и не совсем вменяемые.
На одном из первых моих концертов с «Блестящими» мы выступали где-то в регионе на дне рождения. Изрядно опьяневший местный олигарх подошел к сцене, схватил меня в охапку и побежал к выходу.
Я вообще не успела ничего понять. Болтаюсь у него на плече и продолжаю петь в микрофон: «А я все летала...» Смотрю при этом на Жанну Фриске и вижу, как у нее от ужаса расширяются глаза. А меня так продюсеры надрючили, что надо петь всегда и при любых обстоятельствах и микрофон свой никому не отдавать, даже если его силой вырывать будут, что мне и в голову не пришло замолчать. Только когда олигарх этот вынес меня из банкетного зала, я завопила в микрофон что было мочи: «Юрасик, - это наш директор, - спаси меня!»
Прибежали ребята, скрутили его. Я была в шоковом состоянии. Платье порвалось, трясет, слова сказать не могу. Конечно, на сцену я больше не вышла. Жанка успокаивала: «Ань, ты не думай, это не каждый раз так. Бывают придурки, но не все такие».
На следующее утро этот человек позвонил продюсерам, извинился, сказал, что был сильно пьян. Просто я ему очень нравлюсь, и можно ли со мной все-таки познакомиться. Ну что с такого возьмешь?!
Приехали как-то на частную вечеринку в ресторан, а на ней почему-то было много японцев. Мы поем, гости гуляют. Лето, жарко, мы в открытых платьях и босоножках. И вдруг один японец подходит к сцене, хватает нашу Ксюшу за ногу и начинает лизать ей пальцы. Мы были в шоке: что происходит? Оказалось, он влюбился. У японцев целование ног - знак, что женщина нравится. Конечно, он был пьяный в дым. Но из песни слова не выкинешь.
 
Раздался телефонный звонок. Я вздрогнула. Сколько времени прошло, но каждый раз, когда звонит домашний телефон, мне не по себе.
Около года назад, стоило мне вернуться с гастролей, в доме начинали раздаваться странные звонки. Я снимала трубку, говорила «алло», а в ответ — тишина. «Вас не слышно, перезвоните!»
Кладу трубку, снова звонок. Молчит человек, дышит. На следующий день то же самое. Я Руслану ничего не говорила, думала, не стоит его беспокоить из-за всякой ерунды. Но потом человек заговорил: «Выгляни в окошко...»
Господи помилуй! Да это сумасшедший! Выглянула осторожно в окно. Прямо напротив моих окон стоит мужчина и смотрит на меня. Жуть какая! Я за занавеску спряталась, подождала, снова выглянула — стоит! И так каждый день. Три месяца подряд. Звонок и «выгляни в окошко». Я не знала, кто этот человек, откуда у него мой домашний адрес, как он узнает, когда я в Москве. Стоять он мог часами. Я не на шутку перепугалась: дальше-то что будет? Ну и позвонила Руслану.
 - Сейчас он где? - спрашивает.
 - Под окном стоит.
 - Погаси свет и не выглядывай.
Руслан приехал минут через двадцать, с ним ребята на машинах, и человеку объяснили, что в следующий раз, если здесь появится, стоять он уже не сможет. После этого он наконец исчез.
Неужели опять объявился? И Руслана, как назло, нет... Телефонные трели умолкли на минуту и возобновились. Я сняла трубку:
 - Слушаю...
 - А Наташу можно? - спросил нахальный мальчишеский голос.
Ошиблись номером! Слава богу! Я села на диван и поду мала: до сих пор меня защищал Руслан. Он не приставлял ко мне охрану, не покупал пистолетов. Ничего такого не было. Я просто знала, что у меня есть Руслан, и это знание, эта уверенность в нем наполняли меня спокойствием.
Он помогал мне «держать лицо» в ситуациях, когда хотелось выть от обиды.
На съемках сериала «Холостяки» актер и режиссер Олег Фомин предложил: «А давай расскажем журналистам, что у нас с тобой роман. Поднимем рейтинг сериала».
И я, дуреха, согласилась. Подумала: Фомин человек взрослый, в шоу-бизнесе не первый день, знает, что делает. Позвали мы журналистов, сфотографировали, как Олег якобы дарит мне кольцо. История была полностью сфабрикована, мы с Фоминым ни разу даже наедине не оставались, какой там роман! Но вышло убедительно.
А через две недели Олег дал интервью той же самой газете: мол, у него проблемы в семье. Из-за меня! Об этом мы не договаривались. Но звонить ему и скандалить не стала. Думала, что со временем все утихнет, забудется. Не тут-то было! Через год жена Олега в какой-то телепередаче рассказала, как Фомин от нее уходил ко мне. Там, где не хватило фактов, она добрала эмоциями. И я превратилась в хищницу, порушившую чужую семью.
Вся эта история очень расстроила мою бабушку. Соседки, видевшие эту программу, стали подходить к ней и говорить: «Как же ваша внучка могла так поступить!»
Я жаловалась Руслану:
 - Ну как же так можно? Ладно, журналисты гадости пишут. Но с Олегом-то мы коллеги...
 - Ты еще столько подножек получишь от «коллег». Это шоу-бизнес. Плюнь и забудь.
Мне вдруг стало холодно. Я подошла к окну, чтобы закрыть форточку, и удивилась: солнце зашло, наступили сумерки. Сколько же я сижу одна? И когда в последний раз ела? Достала из холодильника йогурт и поставила обратно. Мысль о еде вызывала тошноту.
Посмотрела на себя в зеркало: под глазами — тени. И взгляд безнадежный, потухший. ... Прямо скажем, не звездный взгляд.
Впрочем, моя настоящая жизнь вообще не похожа на съемки в глянцевых журналах. Когда спишь по пять часов в сутки, трудно соответствовать отлакированному образу «звезды». Работницы аэропорта проверяли как-то наши паспорта и, думая, что мы не слышим, переговаривались:
 - Посмотри, какие они в жизни маленькие, толстенькие, страшненькие. Еще и зеленые!
Я не выдержала:
 - Если бы вы столько летали и спали по два часа в сутки, какого вы были бы цвета?
И вот так я живу уже три года - с недосыпом и адской усталостью. А ведь все может быть по-другому. Достаточно только сказать Руслану «да». Я закрыла глаза.
Дом наш обязательно будет очень большой и красивый. У Руслана великолепный вкус. Вот я просыпаюсь утром. В спальню входит горничная, спрашивает, можно ли открыть жалюзи и окно. Я разрешаю. Яркое солнце льется в огромные окна. В комнату вместе со свежим морским воздухом врывается детский смех и собачий лай. Это мой маленький сын играет на лужайке со своим любимцем - щенком Лабрадора...
...Нет! Не могу! Не могу взять и все бросить. Однажды из-за трагической случайности я пропустила главное событие своей жизни - Олимпиаду, хотя честно шла к ней пятнадцать лет и была уверена в победе. Это не повторится. Я должна победить, должна состояться. Если не как спортсменка, то как певица. Уехать - значит предать себя. Этот день я запомню навсегда. Он словно подвел черту под целым периодом моей жизни. Как уже было когда-то с Даней, я изо всех сил пыталась остаться верной себе. И понимала при этом, какую цену придется снова заплатить. А если это ошибка? Как узнать? Подсказать некому. И значит, остается только прислушиваться к себе.
Всю ночь я просидела на нашей с Русланом кровати. Обнимала его подушку, плакала, злилась, оправдывалась... Мысленно просила его не уезжать. Но в глубине души знала, что решение уже принято.
Руслан приехал утром. Я ждала его на кухне - умытая, волосы собраны в хвост, глаза сухие. Вошел, и я заметила, что он небритый, явно не выспавшийся, нервный. Сел напротив, налил себе кофе. Молчание затягивалось, и я решилась:
 - Прости. Я не могу поехать с тобой.
Он грустно усмехнулся.
 - Я, в общем, так и думал. До самого его отъезда мы
пытались делать вид, что ничего не происходит.
 - Может, я передумаю и приеду... - говорила я.
 - Может, я там все налажу и вернусь, - отзывался он. - А пока буду к тебе приезжать.
Мы строили какие-то планы, но оба не верили в то, что сможем их осуществить. Я чувствовала, что жизнь разводит нас в разные стороны.
Руслан сдержал слово: при первой же возможности садился в самолет и прилетал. Но все было не так, как раньше. И в какой-то момент я поняла: хватит гоняться за призраками. Я не передумаю, он не бросит бизнес. Это иллюзии. Тупик.
И тогда мы приняли решение расстаться.
Окончательный разрыв оказался больнее, чем я думала. Пока я моталась с «Блестящими» по гастролям, было терпимо. Но как только они заканчивались, я возвращалась в пустую квартиру, где меня никто не ждал. Раньше я стремилась домой, к Руслану. Теперь спешить было некуда.
Я чувствовала себя одинокой. Защищавшая меня броня исчезла. Стали ранить слова, на которые год назад я бы не обратила внимания. И все чаще я задавалась вопросом: куда и зачем бегу?
А потом я заболела. Подцепила детскую болезнь — коклюш. Я задыхалась, и на «скорой» меня отвезли в больницу. Лежала там и думала: «Вот нет меня три недели, а «Блестящие» продолжают выступать. Никому и в голову не пришло отменять гастроли. Видно, не такая уж я важная фигура».
А впрочем, чему удивляться? Нашлась же замена Жанне Фриске.
Ее уход был как гром среди ясного неба. Она объявила о нем, вернувшись с шоу «Последний герой». На два месяца Жанна была вырвана из нашей суетливой жизни, ни концертов, ни ресторанов, ни постоянно звонящего телефона, ни тусовок. И что-то в ней изменилось. Как будто она увидела все в несколько ином свете, и у нее возникло другое понимание себя, поменялись ценности. «Ухожу. Хватит прожигать жизнь», - сказала Жанна.
Я тогда думала: «Что же теперь будет? Неужели это конец «Блестящих»?» Наивная! Не прошло и месяца, как на место Жанны пришла Надя Ручка - тихая, скромная, интеллигентная. Повела она себя очень правильно: права не качала, одеяло на себя не тянула. И через пару месяцев мы как-то притерлись, приняли ее.
Заменить могут любую из нас. Потому что мы винтики хорошо отлаженного механизма под названием «продюсерский проект». Ну и чего ради я мотаюсь по городам и весям?
Тогда я много всего передумала и решила «обнулить» свою жизнь. Позвонила продюсеру и сказала, что ухожу из группы. Удерживать он меня не стал. Только сказал: «Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь».
Понимала я, честно говоря, смутно. Вернулась из больницы домой и с удивлением осознала, что мне некуда торопиться. Впервые за несколько лет я не должна хватать чемоданы и нестись в аэропорт.
Ощущения непривычные: страшноватые и приятные одновременно. Наконец-то я принадлежу себе! Могу спать сколько захочу. Буду каждый день ходить в бассейн, на массаж. Буду сама распоряжаться своим временем. Возьму, в общем, тайм-аут.
Позвонила Руслану и рассказала, что ушла из «Блестящих». Он не стал спрашивать, почему я не сделала этого раньше, когда он звал меня в Америку. Только сказал: «Смело». И я поняла, что любовь превратилась в дружбу. Мне вдруг стало легко. Я, наконец отпустила свою боль. Мама спрашивала:
 - Анечка, что ты собираешься делать? Какие у тебя планы?
 - Буду записывать сольный альбом. А пока пару-тройку месяцев отдохну.
Но жизнь распорядилась иначе. Через две недели мне позвонили и предложили роль в сериале «Вся такая внезапная». Упускать этот шанс было бы глупо.
И опять понеслось... С девяти утра до двенадцати ночи я учила текст и снималась, снималась, снималась. Приходила домой и падала.
Только закончились съемки, звонит Илья Авербух:
 - Пойдешь в «Звезды на льду?»
 - В качестве кого? - спрашиваю.
 - В качестве фигуристки!
 - Илюш, я шесть лет не каталась, ты что?
 - Это ж как велосипед. Мастерство не пропьешь!
Страшно было - жуть! Вышла на первую тренировку, сняла чехол с лезвия, поставила ногу на лед. Стою. Вторую ногу ставлю. Не падаю. Оттолкнулась - еду! Мамочки, какой кайф! Я уже и забыла, как это бывает!
«Звезды на льду» и «Ледниковый период» - это, конечно, прежде всего шоу. Но вкалы вать приходилось по-честному. И первое время мне было даже труднее, чем в профессиональном спорте. Там есть время на тренировки - номера оттачиваются месяцами, а не делаются за один день. Есть партнер, на которого ты можешь положиться. А я первое время все сто килограммов Лехи Макарова буквально таскала на себе.
Но все эти трудности - ничто по сравнению с тем счастьем, которое я испытывала, выходя на лед. Ко мне вернулась легкость, радость движения. Я снова стала той Аней Семенович, про которую говорили: «На льду она искрится».
Но чем лучше мы с Макаровым катались, тем больше становилось проблем с прессой. Намеки я пропускала мимо ушей. Но когда стали прямым текстом писать, что у нас с Лешей роман, нервы сдали.
В принципе мне должно было быть все равно. Я девушка свободная, могу делать что захочу. И плевать бы, что там пишут, если бы не родители. И не невеста Леши.
Куда бы мы ни выходили между съемками: покурить, попить водички, посидеть в машине, погреться и поболтать, - мы тут же оказывались под прицелом фотокамер. Причем если в машине кроме меня и Макарова были еще Таня Навка и Саша Жулин, на опубликованных фотографиях мы сидели с Лешей вдвоем! Подлость это. Подлость и низость. Не знаю, из-за чего Леша тогда поссорился со своей Настей, но точно не из-за меня.
Как только стало ясно, что на истории с Макаровым тиража не сделаешь, журналисты вернулись к старым вариациям на тему «У Семенович силиконовая грудь».
Я звонила Руслану и жаловалась:
 - Представляешь, до чего дошло? Уже публикуют фальшивые рентгеновские снимки, на которых якобы видны мои имплантаты!
Он хохотал:
 - Это, Анька, настоящая слава.
А потом сказал:
 - Слушай, я придумал гениальную вещь: сделай рентген в прямом эфире. И чтоб врачи и полная студия народу. И от тебя наконец отвяжутся.
Тогда я посмеялась. Но время от времени, когда вижу очередной дурацкий заголовок, мне хочется воспользоваться этой идеей.
Параллельно с «Ледниковым периодом» я начала работать над своим первым сольным альбомом. И времени снова не стало - крутилась как белка в колесе.
Выходя с урока по вокалу, я вдруг подумала: «Ведь с того дня, когда Руслан позвал меня в Америку, прошел всего год. А столько за это время случилось, что кажется - целая жизнь».
В кафе меня ждали подружки.
 - Ну как ты, Семенович?
Я помешала соломинкой апельсиновый сок, подумала и честно ответила:
 - Я, девчонки, - отлично!
Возвращаясь домой, я напевала новую песню. Хотелось поскорее войти в квартиру и еще разок спеть ее в полный голос.
Въезд во двор перегородил мини-вэн. Такие еще называют «семейным автомобилем». Я уже собралась посигналить, но тут из подъезда вышли мужчина и женщина. Она вела на поводке щенка Лабрадора, он нес на руках крепкого розовощекого мальчугана лет трех.
Они подошли к машине, посадили ребенка в специальное детское креслице и, громко смеясь, загнали в салон собаку. Я сдала назад, чтобы они могли выехать. И смотрела им вслед, пока мини-вэн не скрылся за поворотом...






«
1
2
3
»
Дизайн сайта © 2024 BIT design
Все права сайта защищены. Материалы, размещённые на сайте, охраняются Федеральным Законом об Авторском Праве и смежных Правах от 9 июля 1993 года № 5351-1. Незаконное использование материалов преследуется по закону. Если вы хотите использовать материалы сайта в различных источниках, вам необходимо получить письменное разрешение администрации сайта и сделать ссылку на сайт. Сайт соблюдает авторские права продюсерских центров Blest.pro и Velvet.music, владельцев представленных альбомов и фильмов, а также фотографов и журналистов, чьи работы можно увидеть на сайте.